Небо - это мертвые семена, не давшие всходов. Призрачная луна оплакивает их, стирая молочные бока об угловатое молчание, царящее здесь.
я продолжаю оберегать в себе мертвое древо, царапающее своими ветвями мои кости, ткани и органы.
когда я засыпаю, оно впивается сухими корнями всё крепче в меня, боясь, что сонные бури вырвут мою древесную печаль, разломают на щепки и пустят по ветру...
Ночь брошена как кость в пасть - скулящей собаке-ностальгии. И ее белый ошейник окроплен мутными чернилами прошлого.
Растрепанное синее облако с разорванной гортанью застыло напротив моего окна. Где-то еще постукивает дождь и за его бормотанием я не рассмотрела поступи рассвета.
Утренняя прохлада похрустывает как свежие простыни. И мне больно говорить ... Разве что шепотом.
Вздрагиваю от сквозняков и случайно задеваю ветряные колокольчики. Где-то вдали дождь взахлеб читает свои молитвы.
Поднимаю глаза к небу - труп моей тучи уже успел разложиться, я с трудом узнаю очертания...
А собака-ностальгия всё вертится подле меня, скулит, ластится, тычется горячим носом в мои ладони...
Снова мне предстоит вести беседы с потерянными душами...
Зима подготавливает тюремную камеру.
Срастаешься со стенами своей комнаты, обретаешь те же цвета.
Воспоминания вмиг оказываются погребенными под сантиметрами серой пыли.
Вечерами небо обретает цвет: глубокий синий или грязно-бардовый.
Рассеянные огни фонарей издали машут сияющими ладошками, восхищенные тем, что теперь мир такой неприметный.
Я впускаю кислород в комнату порционно, подношу ладонь к открытому окну и чувствую, как струится морозный воздух между пальцев.
Шаг за шагом. Из одного угла комнаты в другой.
И с каждым шагом мне кажется, что моя клетка становится всё меньше и меньше.
Тишина прорывает плевру.
Мои дни - это сумеречная рябь на стеклах.
Прошлый вечер изголодался по глазам моим, теплым, карим, усталым, тоскующим.
Прошлый вечер слепил меня светом фонарей, равнодушным к лицам, обращенным к нему.
Прошлый вечер комьями снега наскоро закрывал мне глаза, увлажняя их блеском, украденным у снежинок, таявших от прикосновений к коже.
Я хожу вокруг, всматриваюсь в спины, в поникшие силуэты, в растекшиеся границы теней.
Я хожу вокруг, протягивая руку, но, не касаясь темных тканей укутавших спутников луны.
Я хожу вокруг.
Тишина, наполнявшая мои легкие, устала от границ, как воздух устает от цветных шариков, зависших под потолком.
Тишина, наполнявшая мои легкие, истончила стены своей тюрьмы горечью.
Тишина прорвала плевру.
И откровения декабря ледяными смычками скребут по неровным краям ран.
Утро.
Черное небо, лишенное всякой текстуры, выставило напоказ обнаженную луну.
4:38.
В это время луна уже стерла остатки вчерашнего настроения с лика, словно макияж, и, полная равнодушия, монотонно скребла скудным, чуть желтоватым свечением по пыльным стеклам. Этот звук, тихий и робкий, все же потревожил псов, страдающих бессонницей. Взволнованные, они переплетали свои хриплые голоса, отхаркивали бранные слова и прятали между лап тоску, что пенилась слюной на кончике языка.
Я открыла окно.
Раннее утро позволяет мне различать сердцебиение даже сквозь собачий лай.
Днем сердце не бьется.
4:59.
Утро звучит не птицами. Утро звучит бранью псов, чуть сбивчивым кардиоритмом и тревожными мыслями.
Скоро эти звуки станут слишком громкими.
Нужно переждать.
Возвращаюсь в постель, закрываю уши ладонями.
Нужно переждать...
Громче тикают часы, гулко. Тиканье рассыпается по пространству находящемуся во владениях слуха, словно пшеница по полу.
Утренние сквозняки холоднее. Они играют прикосновениями с моим телом. Я - музыкальный инструмент. Мой звук - мурашки.
Крекер. Хруст в моей ладони. Один за другим. Я разламываю податливую шероховатую поверхность. Мне кажется, что за этим скрыты черствые строки скупых диалогов.
Кошки. Проснувшиеся, бодрые. Я слышу трепет и звенящее напряжение в струнах их усов.
Чай. Более терпкий, чем обычно.
Аромат мяты, дрожащей в лихорадке горячей ладонью, стискивает моё горло изнутри. Аромат мяты ложится росой на мои волосы.
Зеркало. Там моя оболочка. Её фрагменты. Серого оттенка. Все до единого. Выдох. Снова мята.
Часы бояться потерять власть над временем. Они громче и громче отсчитывают секунды. Громче и громче отсчитывают... Громче и громче... Громче...
Настроения. Я отталкиваю их, но ломаю свою лучевую кость.
Мои мышцы напоминают натянутые до предела резиновые жгуты.
Я улыбаюсь ради отвлеченности, и эти улыбки обжигают мое лицо как царапины.
Смеются мои руки - открытыми переломами.
Дистанции не удержать. Но это не то, на что я надеялась.
Упасть. Лицом вниз. Закрыть глаза.
Пусть холодный бетон выскоблит из моих легких остатки тепла.
Слишком тихо в перерывах между сумбурными предчувствиями.
Репродукции кашля в затрудненном дыхании - почерк сквозняков. Мои легкие запуганы и сбиты с толку летней духотой, а потому удерживают эти хрипы где-то внутри.
У моей Смерти был карамельный привкус кашля, у меня же - мятный. Моя Смерть рисует на холстах человеческих тел. Я же рисую словами.
Слишком долго длится пауза между прикосновениями к сдержанным клавишам. Они не дрожат. Дрожат мои руки. Неуверенные, но в тоже время почтительные движения по траектории мысли повторяют мои пальцы: буква за буквой, звук за звуком.
Я читаю себе вслух. Я читаю только себе. Вслух. Сегодня голос слишком надломленный, но глубокий и прозрачный. Сегодня он слишком похож на дегтярную воду.
Листья и сухая трава запутались в волосах… Земля плотно запечатала рот. Запрет на исповедь. Они всё равно не простят. Незачем и слушать.
Не повторяй моих ошибок. Ты их уже совершал до меня. Потом настала моя очередь… теперь ты… но… попробуй… остановиться…
И вылей чашу с затхлой водой…
Жажда не мучительнее острых приступов тошноты…
Кошмары не страшнее тысяч ночей проведённых за запоминанием расположения трещин на потолке…
Попробуй…остановиться…
Невозможно разорвать эту временную петлю.
За окном снова снег.
Скука поглотила меня.
Я сдаюсь. Я слишком устала проживать одни и те же дни
Accent Aigu, sound art project by Max Gael Martin and Ekaterina Izgina since 2011 (Experimental, Electronic, Drone, Ambient, Post-noise, Musique Concrète)
Written in response to the climate crisis, “Leviathan” is a brooding and beautifully unsettling batch of dark ambient songs. Bandcamp New & Notable Sep 16, 2023
A stellar compilation featuring shoegaze and indie favorites like Drowse, Midwife, and Mount Eerie benefitting Project Onward in Chicago. Bandcamp New & Notable May 11, 2023
Hong Kong's Enor D reinterprets nursery rhymes as noise pieces with elements of musique concrete on this playful new album. Bandcamp New & Notable Apr 5, 2022
Ontario act Autotectonic offers up 10 stunning experimental tracks, fusing drone, power electronics & noise into a gripping whole. Bandcamp New & Notable May 16, 2020
The 20th anniversary edition of this classic album—remastered by noise master Merzbow himself—features four new tracks and new artwork. Bandcamp New & Notable Feb 14, 2023
Created in partnership with the Canadian noisemakers, the late legend's final collaborative LP enshrines his ability to lift joint ventures into otherworldly territory. Bandcamp Album of the Day Nov 8, 2021
